Авторы и персоналии

Ворошилов Климент Ефремович

Образование: Земская школа (1893 - 1895).

Род. в бедной семье путевого обходчика и поденщицы. С 7 лет В. выбирал колчедан на шахтах, за что получал гривенник в день, пас скот. В 1893-1895 успешно учился в земской школе, на чем и было завершено его образование. В 1896 поступил на завод в г. Алчевске. Здесь Ворошилов вступил в социал-демократический кружок, участвовал в забастовке, был арестован, уволен и скитался по югу России. В 1903 вернулся в Луганск и вошел в большевистскую фракцию РСДРП. В 1905 руководил забастовками и митингами, был арестован, но освобожден по требованию подошедших к тюрьме рабочих. В 1906 был делегатом IV съезда РСДРП в Стокгольме, где познакомился с В.И. Лениным и И.В. Сталиным. Ворошилов организовал несколько транспортов с оружием из Финляндии, а в Луганске им была создана лаборатория для изготовления бомб. В 1907 участвовал в работе V съезда РСДРП в Лондоне, где подружился с М.В. Фрунзе и М.И. Калининым. После поражения рев. в 1907 В. был арестован и выслан натри года в Архангельскую губ. Бежал в Баку. Вместе со Сталиным и Камо участвовал в "эксах". В 1908-1912 находился в тюрьмах и ссылках. Был амнистирован в 1913 по случаю 300-летия дома Романовых. Во время Февральской рев. 1917 Ворошилов был избран в Петроградский соцет. Участвовал в работе VI съезда партии. Был председателем Совета и городским головой Луганска. В ноябре 1917 приехал в Петроград как делегат Учредительного собрания. На III съезде Советов был избран во ВЦИК; назначен комиссаром Петрограда и вместе с Ф. Э. Дзержинским занимался организацией ВЧК. В 1918 В. сформировал 1-й Луганский социалистический партизанский отряд для отпора наступающим немецким войскам. Вскоре Ворошилов был назначен командующим 5-й Украинской армией. Казачье войско Краснова совместно с германским командованием нанесло поражение армии Ворошилова. Из пробившихся в Царицын "групп войск Ворошилова была сформирована 10-я армия. Весной 1919 В. под руководством Сталина занимался обороной Царицына, показал себя лично храбрым человеком, но некомпетентным в военном деле. Когда Сталин уехал из Царицына, Л.Д. Троцкий отстранил Ворошилова от командования. Затем Ворошилов был назначен наркомом внутренних дел Украинской сов. республики. Ворошилов являлся одним из лидеров "военной оппозиции", осужденной на VIII съезде партии за отказ использовать старых военных специалистов. Ворошилов вместе с С.M. Буденным был виновен в расстреле Б.М. Думенко. Воевал против атаманов Григорьева и Махно, но значительно преувеличивал свой вклад в победу, Был членом РВС 1-й Конной армии. Делегат Х съезда партии, Ворошилов участвовал в подавлении Кронштадтского мятежа в 1921 и был избран членом ЦК. В 1921-1924 В. командовал Сев.-Кавказским военным округом. В 1924 В. был введен в состав Президиума РВС для ограничения влияния Троцкого. В 1925 В. стал заместителем М.В. Фрунзе, а после его смерти был назначен наркомом по военными морским делам л председателем РВС СССР. В 1926 Ворошилов был избран в члены Политбюро. В статье "Сталин и Красная Армия" Ворошилов положил начало легенде о Сталине как о главном полководце гражданской войны. В ответ стала твориться легенда о "рабочем-полководце", подкрепленная в 1935 присвоением звания Маршала Сов. Союза. Во второй пол. 30-х гг. В. был лично причастен к репрессиям тысяч военнослужащих, на уничтожение к-рых Ворошилов всегда давал санкцию и: о к-рых на XVIII партсъезде высказывался так: "подлые изменники тухачевские, егоровы, орловы и другие продажные канальи". Ослабление Красной Армии особенно наглядно проявилось в сов.-финляндскую войну 1939- 1940, во время к-рой сов. войска потеряли свыше 333 тыс. человек из-за бездарного руководства. В 1940 В. был заменен на посту наркома обороны С. К. Тимошенко и был назначен зам. Председателя СНК. Во время Отечественной войны показал свою неспособность к командованию. Вступив в руководство Сев.-Зап. направлением обороны, Ворошилов приехал в Ленинград. Личная храбрость Ворошилова, проявившаяся во время боевых действий, не могла .компенсировать его некомпетентность стратега, Его руководство не изменило военную ситуацию. Г.К. Жуков вспоминал, что Ворошилов так до конца и остался дилетантом в военных вопросах и никогда не знал их глубоко и серьезно. Однако занимал высокое положение, был популярным, имел претензии считать себя вполне военным и знающим военные вопросы человеком". Этот факт не помешал Ворошилову стать дважды Героем Сов. Союза (1956, 1968). После окончания войны Ворошилов "курировал" культуру, давая указания скульпторам и композиторам, хотя разбирался в искусстве хуже, чем в военном деле. В 1953 - 1960 Ворошилов был Председателем Президиума Верховного Совета СССР. Легенда о замечательном полководце сочеталась с легендой о том, как Ворошилов шашкой выгнал из квартиры чекистов, пришедших арестовывать его жену. На самом деле супругу Ворошилова никто не пытался арестовать. Поддержав Н.С. Хрущева при смещении Л.П. Берии, Ворошилов вместе с Молотовым, Маленковым и Кагановичем выступил против разоблачения И.В. Сталина, но, не получив поддержки большинства, он снова перешел на сторону Хрущева. Колебания Ворошилова не остались без последствий, и в 1960, наградив звездой Героя Соц. Труда, Ворошилов с почетом освободили от обязанностей. Сохранив свои привилегии, Ворошилов покаялся на XXII съезде КПСС, признав, что им "были допущены ошибки". Был похоронен, как и хотел, у Кремлевской стены. На В. Сталин возложил задачу проведения чистки в армии. Троцкий высказывал предположение, что с определённого момента Ворошилов "стал проявлять признаки независимости по отношению к Сталину. Весьма вероятно, что В. толкали люди близкие к нему. Военный аппарат весьма прожорлив и нелегко переносит ограничения, налагаемые на него политиками, штатскими. Предвидя возможность трений и конфликтов с могущественным военным аппаратом, Сталин решил своевременно поставить Ворошилова на место. Через ГПУ, т.е. Ежова он подготовил петлю для ближайших сотрудников В. за его спиною и без его ведома и в последний момент поставил его перед необходимостью выбора. Ясно, что В., предавший всех своих ближайших сотрудников и цвет командного состава, представлял после этого деморализованную фигуру, не способную больше сопротивляться". Эта гипотеза Троцкого подтверждается сохранившимся конспектом выступления Ворошилова на февральско-мартовском пленуме ЦК, где подчёркивалось: "В армии к настоящему моменту, к счастью, вскрыто пока не так много врагов. Говорю к счастью, надеясь, что в Красной Армии врагов вообще немного". Несколько позже, в составленной для себя записи В. признавался себе: противясь увольнению из армии или аресту отдельных командиров, он опасается, что "можно попасть в неприятную историю: отстаиваешь, а он оказывается доподлинным врагом, фашистом". На первых порах Ворошилов действительно пытался защищать некоторых своих подчинённых. Так, ему удалось предотвратить готовившееся исключение из партии и увольнение из армии начальника Ташкентского военного училища Петрова, который в годы Отечественной войны успешно командовал армиями и фронтами и закончил её в звании генерала армии. После процесса Тухачевского В. стал, как правило, без возражений визировать списки на арест командиров, накладывая на них резолюции типа: "нужно арестовать", "согласен на арест", "берите всех подлецов" и т. д. На донесении о том, что корпусной комиссар Савко назвал на партийном собрании арест одного из военачальников недоразумением, Ворошилов написал: "Арестуйте!". Арестованные командиры обращались за помощью прежде всего к Ворошилову. Только в приёмную наркома обороны на протяжении 1938 года поступило более двухсот тысяч, а в 1939 г. - более 350 тыс. писем, среди которых немалую долю составляли заявления, посланные из тюрем. Некоторые офицеры и генералы посылали Ворошилову десятки таких заявлений, рассказывая о пытках и издевательствах, которым они подвергались. Группа командиров - товарищей Ворошилова по гражданской войне писала: "Климент Ефремович! Вы проверьте ведение дел на командиров РККА. Вы убедитесь, что материалы берут от арестованных путём насилия, угроз, превращения человека в тряпку. Заставляют писать одного арестованного на другого и этим самым предъявляют обвинение, говоря, что кто попал в органы НКВД, не должен вернуться обратно". Между тем не имеется ни одного свидетельства о том, что В. откликнулся на какое-либо из таких обращений. После ареста всех своих заместителей, руководителей армии, флота и авиации, и сотен других лиц, работавших с ним на протяжении многих лет, Ворошилов остро чувствовал ущерб, нанесённый армии. В заметках, составленных для себя, он с тревогой писал, что "авторитет армии в стране поколеблен... Это означает, что методы нашей работы, вся система управления армией, работа моя, как наркома, потерпели сокрушительный крах". По-видимому, Ворошилов выполнял палаческие функции не с таким рвением, как Молотов и Каганович. На июньском пленуме 1957 г. Хрущёв, отделяя В. от других "ближайших соратников", говорил, что Ворошилов "больше других возмущался злоупотреблениями, особенно в отношении военных". Как явствует из мемуаров Хрущёва, такой вывод им был сделан на основании разговора между Сталиным и В., при котором ему довелось присутствовать. Во время финской войны, когда Сталин гневно критиковал В., "тот тоже вскипел, покраснел, поднялся и в ответ на критику Сталина бросил ему обвинение: "Ты виноват в этом. Ты истребил военные кадры". Сталин тоже ответил. Тогда Ворошилов схватил тарелку, на которой лежал отварной поросенок, и ударил ею об стол. На моих глазах это был единственный такой случай". В отличие от Молотова и Кагановича, В. вспоминал о великой чистке с чувством горечи и отвращения. На июньском пленуме 1957 года он просил его участников "кончать об этих ужасах рассказывать". Наиболее позорные и страшные страницы тех лет В. старался как бы вытеснить из своей памяти. Этим, по-видимому, объясняется его бурная, негодующая реакция на признание Кагановича в том, что члены Политбюро подписали секретное постановление о применении пыток. "Я никогда такого документа не только не подписывал, - утверждал с горячностью В., - но заявляю, что если бы что-нибудь подобное мне предложили, я бы в физиономию плюнул. Меня били по (царским) тюрьмам, требуя признаний, как же я мог такого рода документ подписать? А ты говоришь - мы все сидели (на заседании Политбюро во время принятия этого постановления - В. Р.)- Так нельзя, Лазарь Моисеевич". От Молотова и Кагановича В. отличался и тем, что после смерти Сталина никогда не упоминал о виновности военачальников в приписанных им преступлениях. Даже в сталинские времена он, по словам первого секретаря ЦК Компартии Литвы Снечкуса, говорил литовским руководителям, что "Уборевича неправильно расстреляли". В последние годы жизни В. пытался как бы загладить свою вину по отношению к погибшим генералам. В приказе от 12 июня 1937 он назвал Гамарника "предателем и трусом, побоявшимся предстать перед судом советского народа". Спустя тридцать лет В. написал очерк о Гамарнике, который заканчивался словами: "Вся сравнительно короткая жизнь Яна Борисовича Гамарника - это трудовой и ратный подвиг... Он был настоящим большевиком-ленинцем. Таким он и останется в сердцах тех, кто знал его лично, в памяти всех трудящихся"