Авторы и персоналии

Юшаев Султан Тагирович

Образование: Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина (1990).

«Своим первым учителем я считаю своего отца Тагира. Он был художником без диплома, так как не имел возможности учиться в годы депортации, но все же сумел мне привить любовь к творчеству. А профессиональные навыки я получил в Ленинградской Академии художеств, где ознакомился также со всеми достижениями мировой культуры. В 1990 году я окончил Академию и в том же году написал картину «Ссылка», которая исполнена мною в двух вариантах. Кстати, именно в студенческие годы мои картины впервые оказались за границей. Мой друг, Дай Шихо, известный китайский художник, профессор Пекинской Академии художеств, поехал в Англию и прихватил несколько моих картин, которые он выставил на лондонской экспозиции. Но что интересно, впервые я прославился не картинами, а коврами. Это случилось в 1982 году на знаменитой всемирной Лейпцигской ярмарке. Там были выставленные два ковра, сделанных по моему эскизу, чеченскими мастерицами в Урус-Мартане. И эти ковры получили золотые медали. После учебы я работал в Грозном главным художником в драмтеатре вместе с Русланом Хакишевым. Затем был реставратором в объединенном музее искусств им. Ошаева. Являясь членом Союза художников СССР, принимал участие на всевозможных региональных и республиканских выставках. Когда началась первая война, я оставался дома, старался хоть чем-то быть полезным людям. Я всегда считал и считаю, что художник и в горе и в радости должен оставаться со своим народом. Часть моих картин находилась в музее искусств им. Петра Захарова в Грозном, они принадлежали музею, другая часть находилась в Краеведческом музее. Мой первый портрет Зелимхана тоже был там. Остальные — находились в моей мастерской, в здании худфонда. Естественно, я ничего этого не успел вывезти, и все это было уничтожено. Но художник должен быть все время в работе, и после первой войны я снова начал писать. Но началась вторая война, и все повторилось по новому кругу. Все, что я успел создать за этот короткий период, опять было уничтожено. Конечно, было неприятно, но что поделаешь — такова жизнь. В 2001 году я уехал в Бельгию. Для художника не существует таких понятий как границы между странами на пути к мировому искусству. На сегодняшний день у меня где-то 25 законченных картин. Я являюсь членом Общества Бельгийских Профессиональных Художников. Естественно проводится очень много интересных выставок, как в стране, так и по Европе в целом. Первую мою выставку в Бельгии я провел сам, в городке, в котором я живу. Это был проект местной организации, культурного центра Фландрии «Варанде». Они предложили мне участвовать в этом проекте. С тех пор я принимаю участие во всевозможных выставках. Живу жизнью художника, одним словом. До этого я жил и работал по контракту в Англии. В Англии состоялось уже несколько моих выставок. Сейчас я преподаю уроки традиционного искусства. У меня есть и несколько учеников-бельгийцев, они с удовольствием берут у меня уроки. Ведь традиционная живопись, это то, чем раньше славилась Фландрия. «Фламандская живопись», есть такое понятие. Но в начале 20-го века, в результате появления в мире модного тогда абстракционизма, многие европейские страны утратили свои школы, утратили академическую живопись, традиции. Поэтому сегодня в Европе не так часто встретишь профессионального художника-реалиста. Очень много подражателей, много поверхностных художников, без фундаментальной мощной школы. Иногда я реставрирую старинные картины в бельгийских музеях. Бывает даже, что картину, которую они не доверяют своему реставратору, приносят ко мне. На одной из таких картин, датированной началом 19-го века, изображен аристократ из бельгийской семьи Ренесс. Она была повреждена гитлеровской армией во время второй мировой войны. И так получилось, что спустя столько времени, чеченский художник приехал с другой войны и отреставрировал ее. Сам хозяин картины не мог отличить, где подлинник, а где реставрация. Надо сказать, что здесь таких случаев немного, разрушенных войной картин очень мало, зато у нас дома они на каждом шагу, все нужно восстанавливать. Моя последняя выставка проходила недавно во Франции, в городе Анжерсе. Во время выставки местный канал пригласил меня на телепередачу, была показана сама выставка, а после состоялись дебаты, в которых принимала участие известная французская журналистка Милен Солой, снявшая фильм о Чечне «Танец среди руин». Кстати, после выставки мы с чеченцами, живущими во Франции устроили, огромный ловзар прямо в центре города, напротив драмтеатра и культурного центра. Проходившие мимо французы никак не могли понять, что происходит. Там я впервые выставил картину, которую написал специально к новой, дополненной книге Исы Асхабова «Искусство чеченских мастеров». Эта картина «Садо Мисербиев дарит шашку Льву Толстому». Шашка эта исторический предмет, она сейчас находится в музее Льва Толстого в Москве. Сюжет этот очень важный и актуальный на сегодняшний день. Он показывает о непростых отношениях, которые складывались в то время между чеченцами и русскими. Там были такие моменты дружбы, действительно настоящей мужской дружбы, и как мы знаем, были трагические моменты. На втором плане картины виден кустарник — это метафора Толстого, написанная им в «Хаджи-Мурате», она отражает силу воли и духа нашего народа. Именно поэтому я сделал из нее огромный стенд на французском языке и повесил рядом с картиной. Надо сказать, французы были поражены и заинтригованы, они останавливались и подолгу разглядывали, задавали многочисленные вопросы. Поэтому я всегда повторяю, что мне бы очень хотелось обратить внимание политиков к классикам, к великим классикам России. Таких, как Лев Толстой, Лермонтов, тогда бы они лучше поняли души чеченцев. Я думаю, их отношение к происходящему изменились бы. Мой младший брат Замир вот уже много лет живет в Германии, в Лейпциге. Он там окончил Академию Искусств. Замир, можно сказать, мой ученик, отец когда-то учил меня, а я — брата. Но он выбрал направление сюрреализма. Мы с ним уже проводили совместные выставки и дома, до войны, и в Германии, и в Голландии, и в дальнейшем, надеюсь, проведем в Бельгии. Мои дети — Мансур и Мадина также пошли по нашим стопам. Сейчас они обучаются в Академии искусств. У нас уже были совместные выставки во Франции. В основном все мои картины находятся в частных коллекциях и галереях Европы и Америки, но большая часть все-таки находится в Англии. Естественно я, как и все чеченцы, живущие вдали от дома, надеюсь вернуться на Родину, когда там наступит, наконец, мирная жизнь. Моя мечта восстановить снова свою студию, свою мастерскую в Грозном. Ведь больше всего я любил писать картины дома. К сожалению, пока я лишен этой возможности, но я надеюсь, что она у меня очень скоро появится. Несмотря на то, что я нахожусь за несколько тысяч километров от родины, все мои полотна связаны с Чечней, я пишу о чеченской земле, чеченской культуре, традициях, о Родине одним словом. Хотя писать об этом совсем нелегко. Для этого нужен особый духовный настрой. Художнику нужно время чтобы осмыслить то, что происходит сегодня. У нас еще очень много недосказанного в истории. Поэтому я начал писать исторические картины. Писать о дне сегодняшнем, я думаю, будут наши потомки, для этого нужно время».